О пользе и вереде алкоголя

[Rok-1]

Вообщем, дисклаймеры я писать не умею, беты у меня нет, клава у меня шведская, а те два предложения про секс вряд ли тянут на NC-17. Но если что - я вас предупредила.
Герои: Тонкс/Люпин, Сириус

О пользе и вреде алкоголя.

Рэмус Люпин был пьян, очень пьян, пьян, как никогда в жизни. Тонкс поняла это, едва переступив порог его дешевой квартиры, расположенной не в самом респектабельном магловском квартале. Талантливый и сильный волшебник, он постарался огородить свое жилище всевозможными заклятьями, призваными не допустить вторжения посторонних лиц. Особенно, если эти лица вместа обычных отмычек используют заклятье «Алахомора». Но разве существует в этом мире защита, способная остановить друга, который искренне переживает. А уж если этим другом оказывается опытный аврор и при этом милая девушка из семейства Блэк, то надежных замков просто не существует.
Тонкс сделала короткий вздох, который дался ей с большим трудом. Прошло всего пара часов, как она выписалась, а точнее сказать сбежала из госпиталя святого Мунго. Во время битвы в министерстве Магии ей здорово досталось, но все ее переломаные ребра, синики и ушибы ни в какое сравнение не шли с муками душевными. По ее вине погиб Сириус. Конечно, открыто ее никто и никогда не обвинит «Тонкс, ты сделала все, что могла», «Не вини себя, милая», «Ты выполнила свой долг, девочка» - вот такой поток утешений обрушался на нее, едва она открыла глаза на больничной койке. Изо дня в день ее навещали друзья и коллеги, утешая и подбадривая. Но в веренице посетителей не было его, Рэмуса Люпина. Он не приходил и не передавал приветов с друзьями. Когда Тонкс, поначалу робко, а потом все настойчивее и настойчивее спрашивала о нем, друзья опускали глаза. Кто-то говорил, что ему необходимо время, пережить смерть лучшего друга, другие намекали, что он выполняет важную для Ордена работу и все в один голос уверяли, что Рэмус, конечно же не видит в случившимся ее вины. Тонкс не верила. Если бы не ее малодушие, не ее неспособность крикнуть «Аваде Кедавра» и направить палочку в сторону Беллатрикс Сириус был бы жив. Она знала это. И, скорее всего, именно это обстоятельство было причиной того, что Рэмус не желал ее видеть. Она должна была с ним встреться и поговорить! Девушка готова была на коленях вымаливать прощение, если ТАКОЕ вообще возможно простить, только бы не потерять еще и его.

* * *
По дороги из больницы в ее голове крутлись сценки такой далекой, как казалось теперь, и такой счастливой жизни. Бесконечные разговоры у камина, хохот Сириуса, ломающего голову куда же Молли спрятала бутылку с виски, ироничные комментарии Рэмуса. По вечерам эти двое, часто засиживались до поздна на кухне, вспоминая о прошлом и мечтая о будущем. Возвращаясь с ночных дежурств, иногда одна, иногда в компании Рэмуса, который часто был ее напарником, Тонкс наливала себе кружку горячего чая и забивалась в дальний угол кухни, боясь спугнуть волшебство мародерских историй. Однажды Сириус окинул ее оценивающим взглядом:
- Эй, племянница, ты чего в угол забилась, ты Блэк или ты не Блэк – топай сюда.
От неожиданности Тонкс опешила:
- Я не Блэк, - коротко, но твердо ответила она дядюшке.
- Вот и я не Блэк, - захохотал Сириус. – Давай к нам.
Римус с ироничной улыбкой на лице пододвинул ей стул.
- Нимфадора...
- Тонкс, - коротко поправила девушка.
- Дора, - продолжал настаивать Люпин, обворожительно улыбаясь.
Тонкс сдалась. Он, единственный из Ордена получил привелегию звать ее по имени, ну почти по имени. Сириус же каждый раз придумывал что-то новенькое «племянница», «стихийное бедствие», «проклятье Хафлпафа» - из его уст, все эти сравнения звучали мило и по-свойски. Если бы не эта чертова война, они бы стали друзьями на много раньше, он бы приходил на воскресные обеды в дом Тонксов, наверняка бы притаскивал с собой Джеймса Поттера, а может и Рэмуса... иногда...
Однажды, во время очередного дежурства с Рэмусом они наткнулись на метку Пожирателей смерти. Тонкс не помнила чей это был дом. Помнила только, как Рэмус настаивал, чтобы она осталась снаружи. Она не послушалась, заявив, что авроры всякого в жизни навидались. Тонкс лукавила, ей, конечно приходилось видеть трупы, но к тому что творилось в этом доме девушка была не готова. Изуродованные тела, женщина двое маленьких детей, то, что осталось от отца семейства не поддавалось идентевикации. Она смутно помнила как Рэмус успел подхватить ее, сползающую по стенке, на руки, как подал сигнальную ракету. Потом они каким-то образом оказались у Сириуса. Нимфадора лежала на диване в гостинной и медленно приходила в себя из кухни доносились голоса:
- Виски, чертов алкоголик, у тебя есть виски? – зло полукричал, полушептал Рэмус.
- Конечно есть, толком скажи в чем дело? Что с Тонкс?
- Дора впервые увидела работу Пожирателей, новая методика, так сказать..., - сложно вообразить, что в голосе Люпина, такого мягкого и тактичного человека может быть столько стальных ноток.
Тонкс медленно встала и направилась на кухню, к горлу подступал комок, ноги не слушались.
- Я в порядке, - робко пролепетала она, держась за дверной косяк. В следующее мгновение пол резко пополз вверх. Рэмус снова успел ее подхватить, Тонкс жалобно смотрела ему в глаза и едва сдерживала слезы.
- Ничего, детка, так бывает, - очень мягко проговорил Рэмус. – Сириус, захвати 3 стакана, посидим сегодня у камина.
Он опустился на диван не выпуская ее из рук. Тонкс колотило. Одной рукой придерживая девушку, Рэмус достал волшебную палочку и разжег огонь. Сириус сел напротив в кресле и молча протянул другу стакан с янтарной жидкостью. Люпин аккуратно приподнял голову Тонкс.
- Выпей, Дора.
- Я не пью виски, - прошептала она.
- Так надо, - горько и тихо проговорил Сириус.
Вкус виски показался ей обжигающе горьким, горло горело и очень хотелось кричать. И она кричала, сначала громко, во весь голос. Потом, когда силы оставили ее, Нимфадора начала тихо выть. Видимо кто-то из друзей зараннее наложил на них купол безмолвия, т.к. портрет мамаши Сириуса не подал не единого признака жизни.
- Я принесу ей плед и подушку, - спустя некоторое время Сириус поднялся, - Налей еще, пусть выпьет, ей нужно поспать, да и тебе не мешало.
Сириус вышел. Только тогда Нимфадора обратила внимание на то как сильно она вцепилась в Рэмуса и что после слов Сириуса ее хватка стала еще сильнее.
- Я..., - начала было она оправдываться.
- Дора, - Рэмус ласково погладил ее по голове, - я не оставлю тебя в таком состоянии, не бойся. Он машинально чмокнул ее в макушку. – С черными волосами ты похожа на Блэков.
В ту же минуту волосы Тонкс налились ярко красным цветом, она выхватила из рук Рэмуса стакан и с жадностью выпила все до последней капли даже не поморщась.
- Только не уходи, пожалуйста! Я боюсь быть одна...
- Ты не будешь одна, Дора, не бойся.
Тогда ей хотелось спрятаться и объятья Рэмуса Люпина оказались весьма подходящим местом. Т.е. на самом деле девушка понимала, что будь на его месте кто-нибудь другой, ей бы было все равно, хотя может быть и нет... Слезы все еще катились по ее щекам, но сил на истерику уже не осталось, вместо этого хотелось тепла, нежности и понимания. Так действуют крепкие алкогольные напитки на женщин. Она подняла голову и встретилась со взглядом Рэмуса, таким нежным, понимающим, чувственным... Они никогда потом не вспоминали эту ночь. Просто ей было очень плохо, просто ему хотелось ее утешить... Тонкс приподнялась и коснулась его губ своими, а он ответил на ее робкий пьяный поцелуй. В ту ночь они долго целовались, но в тех поцелуях не было ни страсти, ни вожделения. В них была боль, а еще утешение и надежда. Тонкс так и уснула у него на руках, а он продолжал обнимать и тихо баюкать ее, как ребенка. Девушка уже не слышала как вернулся Сириус.
- Это серьезно? – осторожно спросил он у друга.
- Серьезнее быть не может, - грустно проговорил Люпин, протягивая пустой стакан Блэку с максимальной осторожностью, чтобы не разбудить ее.
- Тогда...
- Нет, дружище...
- Но, мне показалось, ты ей тоже не безразличен и...
- Очнись, Бродяга, я стар и беден, как церковная мышь, а у нее вся жизнь впереди. Сегодня был трудный день и только поэтому она сейчас спит у меня на руках, - Рэмус ласково погладил девушку по щеке.- Да и пьяным поцелуям не стоит предавать большого значения.
- Всего 14 лет! Это вообще не разница..., - начал было Сириус, но остановился и с любопытством посмотрел на Рэмуса. – Эх, хотел бы я на это взглянуть, - мягко улыбнулся он.
- На что? – не понял Рэмус.
- На твои жалкие попытки объяснить девушке из рода Блэк, что ты ей не пара.
- Этого не будет!
- Ну что ты, я верю в свою племянницу.

* * *
Тонкс смотрела на него и с большим трудом узнавала в этом человеке Рэмуса Люпина. Его взгляд был наполнен обидой, болью и злостью. Взгляд затравленного волка.
- Рэмус, я...
- Убирайся, - прокричал он, направляя на нее свою палочку.
От него пахнуло крепким спиртным. Тонкс окинула взглядом комнату, подсчитав количество пустых бутылок, их было 5.
- Пожалуйста, выслушай меня! – взмолилась девушка.
- Пошла вон, я сказал! – в следующую минуту с его палочки сорвался красный луч и ударил девушке в грудь. Тонкс отлетела в другой угол комнаты, падение болью отдалось в ее едва сросшихся после битвы ребрах. В глазах потемнело.
- Да, именно это я заслужила, - простонала Тонкс, пытаясь подняться.
- Что, прости? – ярость во взгляде оборотня сменилась интересом и чем-то еще, едва уловимым.
- Ты ненавидишь меня, это и понятно, - девушка медленно поднялась, пытаясь взглядом отыскать свою, потерянную во время падения палочку, - если бы не я, не моя трусость, Сириус был бы жив...
При упоминании имени друга по лицу Люпина проскользнула тень, но это только на мгновение. Затем он рассмеялся во весь голос пьяным, истеричным смехом.
- То есть ты, действительно считаешь, - начал он, медленно надвигаясь на растерянную Тонкс, - что я попросил тебя убраться из дома пьяного мужчины-оборотня накануне полнолуния, только потому, что ты, неопытная девчонка, не смогла убить Пожирателя смерти, которая, к тому же теткой тебе приходится? – слова были сказаны с неестественной веселостью. – Может тебе и сказок в детстве не читали? Про Красную Шапочку, например? – произнес он, вплотную приблизившись к девушке, буквально прижав ее к стене своим телом.
Тонкс отвернулась, запах алкоголя ударил ей в нос, голова начала кружиться. Девушка судорожно вспоминала курс лекций по Защите от Темных сил.
- Не это потеряла? – Рэмус кивнул головой в сторону палочки, валявшейся у их ног. – Думаю, что она нам не понадобится, - он пресек попытку девушки поднять палочку, ловко перехватив ее запястья и заведя руки ей за голову.
- Рэмус, - Тонкс старалась говорить как можно спокойней и приветливее, хотя ее трясло от страха, - давай поговорим, а?
- Милая моя Дора, - задумчиво произнес Рэмус, - почему же ты не ушла, когда я просил, глупенькая девочка?
Девушка вздрогнула и подняла глаза, Рэмус усмехался. В нем появилось что-то незнакомое и пугающее. Полнолуние... Он не контролирует себя, совсем не контролирует – запоздало пронеслось в ее голове. Тонкс уже жалела, что пришла сюда не предупредив никого из коллег. Скажи она Грюму, что хочет навестить друга, тот бы наверняка запер бы свою подопечную в чулане и выпустил только после того, как удостоверился, в том, что Люпин не представляет опасности. Но он опасен...
В туже минуту Рэмус наклонился и с жадностью впился в ее губы. Нимфадора вскрикнула и попыталась вырваться. Но вырваться из железной хватки оборотня задача не реальная, особенно для хрупкой девушки. Тонкс попробовала перевоплотиться, но у нее ничего не вышло. Она и раньше замечала, что ее способности метаморфа сильно зависят от эмоций, а в данной ситуации сконцентрироваться было вовсе не реально.
- Рэм, - выдохнула девушка, когда его жаждущие губы спустились на ее шею, - пожалуйста...
«Пусти меня», хотела было произнести она, но вместо этого с ее губ сорвалось «Рэм, мне больно...». Мужчина замер и посмотрел на нее с недоумением.
- Ребра все еще болят. Помнишь бой в министерстве?
Рэмус помнил. Он помнил крик друга, летящего в арку, помнил Гарри, которого он пытался удержать, ради Джеймса и Лили, ради самого же Сириуса... А еще последние несколько дней Люпин мечтал забыть, как обернулся и увидел на холодном мраморном полу распластавшуюся в неестественной позе фигуру девушки. Он подскочил к ней в в два прыжка, расстолкав при этом Грюма и Кингсли, одним движением поднял на руки и побежал, благо больница св. Мунго была напротив министерства магии. Он никогда в жизни так не бегал! Укладывая Тонкс на больничную кровать Рэмус продолжал шептать как заклинание: «Не бойся, Дора». Уже потом, в этой самой квартире силы оставили его, он рвал и крушил все, что попадалось ему под руку и пил, пил виски большими глотками прямо из бутылки...
- Дора, уходи, пожалуйста, - Рэмус разжал руки и сделал шаг назад. – Ты же видишь, что со мной твориться. Добром это не кончится...
Девушка стояла не шелохнувшись. Она вспоминала другой вечер, когда ее, полную боли и отчаянья сжимали его крепкие руки и он, своим тихим, слегка хриплым голосом пел ей колыбельную. Теперь она точно знала, что никого другого в тот вечер на его месте быть просто не могло.
- Рэм, - Тонкс сделала несколько шагов и обняла Рэмуса.
- Что же ты делаешь, глупышка? – его руки обвились вокруг ее талии, он наклонился и поцеловал ее, но теперь уже более нежно.
- Я не оставлю тебя одного, родной, не сегодня...
Рэмус грустно улыбнулся.
- Ты будешь жалеть...
Вместо ответа девушка расстегнула две верхнии пуговицы его рубашки и нежно поцеловала шею. В то же мгновение Рэмус подхватил ее на руки и понес в отдаленную комнату, которая, судя по всему являлась спальней. Опустив девушку не узкую кровать он первым делом расстегнул ее мантию. Под ней оказались очень коротенькие джинсовые шорты, выгодно подчеркивающие стройные ножки и маггловская майка с надписью «Love Kills».
- Бог мой, о чем ты только думала идя сюда в таком виде? – усмехнулся Рэмус.
- У меня не было другой одежды, - виновато потупилась девушка. – Я же сбежала.
Он снова припал к ее губам неистово и жадно. Дора и не заметила, как ее шорты оказались на прикроватной тумбочке, а майка на полу в противоположном конце комнаты. Сейчас все ее мысли были только о нем, точнее о тех ощущениях, которыми наполнялось ее тело в ответ на каждое его прикосновение. Он медленно, как бы дразнясь, покрывал поцелуями каждый сантиметр ее тела, нежно прикусывая соски, дразня языком клитор. Поразительное терпение для человека, едва не изнасиловавшего ее прямо в корридоре. Наконец, Рэмус избавился от остатков своей одежды и медленно раздвинул колени Тонкс:
- Дора... любимая, - последнее слово далось ему с большим трудом. Девушка вскрикнула и он медленно вошел в ее трепещущее лоно. Тонкс сомкнула ноги на его спине и полностью отдалась во власть захлестнувшей их страсти. В эти сладкие мгновения она наконец осознала, почему весь последний год ее непреодолимо тянуло к Рэмусу. Он ее вторая половимка, тот единственный, которого ждут всю жизнь.
В жизни Тонкс случались романы, но все они были непродолжительными. Девушка часто влюблялась и всегда была склонна идеализировать своих партнеров, а они часто этого не стоили. Все обрывалось на 3-4 свидании, иногда после проведенной вместе ночи. Только теперь Тонкс поняла, что все ее предыдущиие кавалеры ни в какое сравнение не идут с мужчиной, который сжимает ее в обьятьях и шепчет на ушко нежные слова. Он любит ее. Он любил ее всегда, а она была так слепа, что не замечала, его открытого теплого взгляда, его нежной улыбки, его заботы, которую по наивности принимала за дружескую.
- Рэм! Я люблю тебя!!! – прокричала девушка достигая пика наслаждения.
- Дора, родная..., - он издал звериный рык и рухнул на кровать рядом с ней.
Некоторое время они лежали молча смотря друг на друга. Рэмус нежно гладил ее по щеки и наматывал на палец растрепанные пряди розовых волос.
- Я только сейчас поняла..., - прошептала Тонкс.
- Что милая?
- Как сильно люблю тебя.
Рэмус нахмурился, на его лице проскользнула тень сомнения.
- Поговорим об этом завтра, иди ко мне, - он притянул девушку к себе и обнял, - нам надо отдохнуть.
Они так и уснули на его скрипучей, старой кровати, в дешевой квартире, крепко обнимая друг друга.


* * *
Утром Рэмуса разбудил запах подгоревшего омлета. Голова гудела, он попытался привести в порядок мысли и вспомнить события последнего дня. Воспоминания были сумбурными. Тонкс в его доме, в его спальне, в его объятьях, невероятная ночь, а вот теперь она готовит завтрак, для него. Рэмус невольно улыбнулся. Он знал, что просто обязан поговорить с девушкой и объяснить всю бесперспективность отношений со старым, нищим оборотнем и сделать это надо прямо сейчас.
Первое что он заметил на кухне, когда вошел, это полное отсутствие последствий недельного запоя. Все блистало чистотой.
- Дора, когда ты только успела?
Девушка покраснела.
- Это я только с палочкой такая неуклюжая, а вот руками все как-то быстрее выходит. Ты же помнишь, что у меня бабушка – маггл. Будешь завтракать?
- Дора нам надо поговорить, - грустно, но уверенно сказал Рэмус.
- Рэм, - девушка резко повернулась и жестко посмотрела на любимого. – Я знаю все, что ты мне скажешь! Что ты старый, хотя это совсем не так, бедный, хотя в войну деньги не имеют большой силы, оборотень. Что я молодая и у меня все впереди, что найду кого-то более подходящего.
- Все именно так. Я просто не имею права...
- Вот именно, ты не имеешь права бросать меня! Сейчас война и сколько мы еще проживем одному Богу известно. Каждый день может стать последним – вспомни Сириуса! И я не позволю тебе рушить наше счастье. Мы любим друг друга и будем вместе до конца. Вот! А теперь марш руки мыть и за стол!
Рэмус не знал плакать ему или смеяться, он просто отправился в ванную, а по дороге думал, как был прав Сириус по поводу женщин из семьи Блэк.
Тонкс сидела за столом и благодарила Бога и своего сумашедшего дядюшку как-то раз заметившего ее заинтересованный взгляд в сторону Рэмуса и шепнувшего:
- Это сложная битва, племянница, чтобы ее выиграть подумай зараннее, что ты скажешь старому, бедному оборотню, который примется тебе объяснять, что тебя он не достоин.